В Орле исповедался «самый деликатный» алкоголик России. Правда, не в храме, а в театре

В рамках гастрольного обмена на сцене «Свободного пространства» Тульский камерный драматический театр показал в Орле спектакль «Москва-Петушки» по разобранному на цитаты произведению Венедикта Ерофеева (культового для слегка постаревших к тому времени «шестидесятников»). 

Режиссёр, сценограф и исполнитель главной роли в этой постановке – Алексей Басов – создал с ансамблем единомышленников блестящую театральную версию, в которой не оказалось ни грана пошлости, ни одного дежурного приёма в изображении этого многим известного состояния. Стильный и лаконичный по форме, тревожный и тревожащий по настроению, спектакль производит магическое воздействие на зрителя: занавес опускается, а послевкусие остаётся.

… репортаж с петлёй на шее

Скажу сразу – именно на этот спектакль идти опасалась. Ведь иронически настроенный автор ещё в поэме «Москва-Петушки» сообщал читателям, что для него всё встреченное им человечество делится на два разряда: одни знают с младенчества, как очистить политуру, а вторые – от чего умер Пушкин. Про политуру я не знала ровным счётом ничего, огорчалась ненормативной лексике со сцены, да и исповедей алкоголиков по долгу службы (а порой и в интересах дружбы) слышала немало… В общем, в театр шла в сопровождении скепсиса.

Поэтому сказать, что спектакль поразил в самое сердце – не сказать ничего. Все режиссёрские блестящие задумки будут реализованы в сценографии, музыкально, светом, пантомимой. Все детали «заговорят» и скажут внимательному взгляду ещё больше, чем сатира и юмор Ерофеева, его пронзительные откровения…

Деликатная тема решена так сценически тонко, а игра актёров (не игра, а «проживание» судьбы несчастного) настолько органична, глубока и правдива, что кажется: оригинальное прочтение, предложенное театром из Тулы, не превзойти!

Хочу отметить, что всегда существовал (он есть и сегодня) узкоспециальный соблазн прочитать историю поездки главного героя Венички из Москвы в Петушки – как протест творческой личности против «тоталитарного государства». Или как частный случай «горя от ума», опять же в борьбе с системой (кстати, поэма и опубликована была впервые заграницей). Или (что проще всего!) – как «хохотушки» по поводу комических телодвижений пьяного человека в разных стадиях потери ориентации, стыда или рассудка.

Создатели постановки счастливо обошли все эти очевидные подводные камни. Убрав из текста врЕменное и временнОе, рассказали историю самой распространённой «болезни» века: утрате человеком самого себя. И это оказался не бенефис потрясшего своей универсальностью таланта Алексея Басова, но ансамблевая работа одного общего коллективного вдоха-выдоха всех участников. 

Пьющие господа и товарищи! Рефлексирующие интеллектуалы и незамысловатые алкоголики и алкоголички! Вам показалось: «Москва-Петушки» – это не «руководство к действию», а психологически точный «репортаж с петлёй на шее»! Венедикт Ерофеев поставил страшный эксперимент над собой (как многие), но успел записать каждое движение грешной души и каждый выверт грешного тела (как никто другой). Получилась своего рода антология пьянства: от первых рюмок и первой бутылки, выпитой из горла – до того, когда пьёшь хоть вёдрами, хоть бассейнами (уже как воду) – не чувствуя вкуса, а только жажду. От остроумных бесед подшофе, от обсуждения блестящих теорий и озарений – к горячечному бреду, к кромешной темноте выключенного сознания. И тишине небытия. Не случайно же «опойных пьяниц» ещё с XVII века запрещалось отпевать (как самоубийц), и ещё апостол Павел тихо предупредил: «Не обманывайтесь – пьяницы Царства Божия не наследуют».

В спектакле эта тема утраты человеком самоидентификации, личностного ядра звучит повсеместно. Так, артисту Олегу Спиренкову предстоит играть три роли (его герои определены, как Черноусый, Мудак и Митридат). Артист Владислав Басов по ходу пьесы превращается то в Ангела, то в Декабриста, а то изображает Рассудок Венички, существующий отдельно от бренного тела. Артистка Елена Басова воплощает весь ужас потери женского сберегательного начала. Она страшна в неизбежном побирушничестве растерзанного алкоголем организма. 

И над всеми звучит сострадательное: «и я, грешный человече!»

…главное бездействующее лицо

По собственному признанию Венедикта Ерофеева, он «писал поэму для нескольких друзей, чтобы те могли несколько страниц посмеяться, а несколько – чтобы погрустить и задуматься». 

Зрительный зал так и реагирует на изобретательные определения сортов пития, на оригинальные присказки и прибаутки талантливого алкоголика, который легко обращается то к философу Гегелю, то к мировой истории и литературе. Бравирует словами «панацея», «пауперизм», удивляет «предикатом величайшего совершенства». 

В первых сценах спектакля главный герой начально пьян и весь в белом. Этакий «мастер спорта и полковник Чинганчгук» в одном флаконе, обаятельный и располагающий. Чистый и вполне приличный плащ (правда, говорящего болотного цвета: «увязнешь – не выберешься?»), аккуратная причёска, осмысленный взгляд. И, конечно, остроумие житейских наблюдений, хлещущее через край. 

«Тупой-тупой выпьет, крякнет и говорит: «А! Хорошо пошла, курва!». А умный-умный выпьет и говорит: «Транс-цен-ден-тально!». И таким праздничным голосом! Тупой-тупой закусит и говорит: «Закуска у нас сегодня – блеск! Закуска типа «я вас умоляю!». А умный-умный жуёт и говорит: «Да-а-а… Транс-цен-ден-тально!..»

Шутит и шутит главный герой автобиографической поэмы Венедикта Ерофеева – Веничка… Даже отыскав себя в тёмном подъезде. Вполне ещё homo sapiens. А в фибровом (это всего лишь прессованный картон «под кожу») чемоданчике послевоенных лет – заветные подарки для близких. И … горючее для души. Так, на всякий случай, на будущее, чтобы оказалось под рукой, когда начнётся праздник, когда приедет в Петушки, а на перроне его встретит – «не девушка, а баллада ля бемоль мажор! …не женщина, а волхвование!» А в её доме – чистое дитя, умеющее забавно произносить букву «ю». Его «люблю» – это сплошное милое «ю»… Трогательно. До слезы. Остаётся пройти из точки А в точку Б. Соединить, так сказать, прямую…

…партитура судьбы каждого алкоголика написана?

Но вскоре зритель заметит на сцене чёрные пюпитры с нотами, где вроде как сочинена и аранжирована уже вся «музыка существования» такого знакомого, в общем-то, существа с таким убивающим наверняка «диагнозом». Люди в чёрном всё уже понимают про Веничку и всё про него знают. Как сломается психика, как отомрёт мозг, как разрушится печень. Читают «по чёрным нотам» с этих пюпитров. Дежурно сострадательными голосами и с пониманием фатальности происходящего («Ангелы!» – думает про них Веничка), равнодушно-печально провожают и подсаживают они «пассажиров» (пациентов?), в этот выдуманный поезд, давно движущийся по кругу. А на деле – к традиционному финалу: кого к психушке, кого – к канаве, кого – под случайный нож. 

Алкоголик за свою жизнь даёт миллион обещаний «начать новую жизнь», «завязать» (и сам в это верит); он часто рвётся куда-то уехать, чтобы начать всё с белого листа. Вот и здесь «по пути» ещё мелькнут зрителю в глаза пару раз, ослепляя, железнодорожные прожектора (они же, очевидно, лампы реанимации из Склифосовского), они же – яркий туннель последнего пролёта из грешной жизни – к другим берегам. 

Испугают? Не факт! Уже не остановить этого любующегося своим страданием, своими поисками смыслов и мощью своего художественного слова бича (Бывшего Интеллигентного Человека). Кстати, слово это в России появилось практически одновременно с явлением неприкаянности и острым нежеланием ходить строем, заливаемое спиртным. Туши пожар бензином? Водка не решает всех проблем? Но и молоко их тоже не решает?..

Спектакль «Москва-Петушки» чёрно-белый, за редким исключением монохромный, как мир зависимого алкоголика: достал выпивку – праздник must go on, не достал – лжёт, хитрит, вывернется наизнанку, чтобы «решить» проблему. Вот с похмелья и у Венички «все нервы навыпуск», а мысли крутятся вокруг единственной темы: как добавить? Потом – как устоять на ногах, как встать и идти, не сбившись с маршрута? Как в очередной раз вдумчиво опохмелиться, чтобы, наконец, узнать: «куда же всё-таки девалась пятница?».

В который раз? Пропит ещё один кусок жизни. Опять Он не доедет до вымечтанного Воскресения… У него свой «день сурка», вечная пятница – и потому кипят библейской силы страсти в полном ассортименте. Безвольно размазанный по бетону чужого подъезда, мучимый страшным недугом, имя которому «алкоголизм», паства которого – миллионы (уже погибших или сиюминутно погибающих: считается, что цена этой привычки – минус 20 лет жизни). И редкие исключения всё же «переписавших музыку судьбы» не меняют, увы, массового движения в этом заведённом направлении: от промежуточных станций – к конечной. И тут не важно, кстати: министр ты или бомж приканавный. Никакой развесёлой прелюдией («хорошо сидим!») не остановить расплаты: «закат жизни вручную» свершится сегодня буквально на этой вот театральной сцене, сейчас! 

… якоря удержат?

Веничка уверен: спиваются все – от нищеты и богатства, с горя и радости, недоумки и мудрецы, молчуны и пустомели – «разница только в сортах выпитого: одеколон «Свежесть» или коньяк в аэропорту Шереметьево». Пьют, потому что безответная любовь. Просто потому что тоска… Потому что «всё плохо, всё пропало». И потому, что «все так хорошо, аж тошно». Они начинали пить помалу, дома, с коллегами, за компанию, весело шли навстречу бутылке: талантливые, здоровые, красивые, многообещающие… Всё более слабовольные, зависимые от привычки и окружения, неряшливые. 

Сам Венедикт Ерофеев в точности запомнил время, когда он не употреблял спиртного. По его словам, всё произошло внезапно: он «увидел в витрине водку, купил бутылку и папиросы, выпил, закурил и больше не бросил». 

И всё же, уверена, якоря нужны. Потому что любящим людям иногда удаётся вытащить из болота этих несчастных. Слышала невероятные способы спасения. Например, тёща покупала пьющему зятю машину, чтобы «держался» за руль, правда, пьяница переходил на вечернее расписание. Близкие окружали пьющего душной заботой – его эгоизм крепчал. Дети и внуки взывали к его гордости… Знаю даже анекдотическую (результативную) историю, но, думаю, повторять опыт опасно: как жена, используя фосфоресцирующий состав, в простыне и при мерцающем свете свечей, завывала над пьяным «в стельку» мужем и заунывным воем создавала картину загробной жизни до тех пор, пока тот не отрёкся от всего своего прошлого. Теперь муж уверен, что вернулся с Того Света.

Спектакль помечен маркёром +18, и у зрителя с опытом жизни в памяти непроизвольно всплывают свои аналогии. 

«Не ходите, дети, в этот лес гулять…» (обращаюсь к молодым зрителям этого спектакля). И не потому, что страшно. А потому что весело и приятно. Там под ёлкой лежит скрюченной зелёная змейка, маленькая подружка, подмигивающая и зовущая. Подружился с ней: телу – легко, а душе – полётно. Эйфория! А сколько (сразу и неожиданно!) оказывается вокруг красивых и интересных людей! Читают стихи, сыпят открытиями, удивляют, поют, танцуют раскованно! 

Вот и мозговед professore Сергей Савельев именно так объясняет алкогольную тягу. Наш мозг не дурак, работать бесплатно не любит. А алкоголь – самый лёгкий способ испытать все знаемые человечеством ощущения счастья (ещё в 1964 году Всемирная Организация Здравоохранения признала алкоголь сродни наркотикам, но эту тему предпочли замолчать).

А дальше – больше, и пьющему хоть на плаху, хоть и к позорному столбу – готов платить именно за это ощущение. Оно наркоз! Тормоза отключаются, мозг помнит, когда проблемы кажутся маленькими, а собственные достоинства – большими-пребольшими. 

Подписывайтесь на ОрелТаймс в Google News, Яндекс.Новости и на наш канал в Дзен, следите за главными новостями Орла и Орловской области в telegram-канале Орёлтаймс. Больше интересного контента в Одноклассниках и ВКонтакте.