Демоны из спайсов
Синтетические наркотики извращают сознание до такой степени, что демоны становятся реальностью
«Бегите от этой дряни!»
Из рассказа Оксаны с положительным статусом ВИЧ, в прошлом героинозависимой: «Это был спайс, похожий на траву… Меня не было минут сорок. Я не ощущала себя совсем. Не видела ничего вокруг, не слышала. С трудом пробудилась. Ребята, бегите от этой дряни!».
Оксана написала это в соцсетях. И хотя это воспоминания десятилетней давности, забыть их не получается, хотя уж она-то в нулевых перепробовала всё, что можно. А вот употребив однажды спайс, едва не умерла.
Мы сидим с Оксаной в кафе, пьём чай. Разумная, начитанная и мудрая в свои 35, как в 50, она говорит о страшных вещах просто, как о чём-то обыденном и привычном. У меня – шок.
– С этой дрянью ты просто не принадлежишь сам себе. Это как замкнутый круг – удовольствия нет, от ощущений плохо, но и остановиться не можешь, потому что затягивает с первого раза.
– Что же тогда движет подростками, подсевшими на спайсы?
– Им нравится их подростковое состояние, когда всё идёт вразрез с остальным: меня никто не понимает, мне никто не нужен, я против этого мира. Спайсы – это уход от реальности, с ними пребываешь в полном забытьи. Они не понимают, что забытьё в один момент может наступить навсегда. Кстати, часто спайсы принимают не только подростки – есть и взрослые мужики, которым за 40.
– Неужели им тоже нужен уход от реальности? В 40 лет голову трудно затуманить…
–Ошибаешься. Жизнь пошла такая, что многие в ней теряются, в погоне за чем-то или кем-то выгорают. Мужчины, они что дети, нередко пасуют перед трудностями. Вот и нужен им этот уход от реальности. Мой знакомый давно сидит на спайсах. И у него настолько деформировано сознание, что галлюцинации преследуют повсюду. Ему кажется, что за ним следят, он слышит голоса, видит демонов, с которыми пытается подружиться. В квартире он убрал все иконы и развесил на стены компьютерные диски. Говорит, что демоны отражаются в них, и он с ними общается.
– Оксана, ты говоришь жуткие вещи! У меня холодок по спине…
– Вещи, действительно, жуткие. Но психика под влиянием синтетики настолько деформируется, что человек только внешне таковым является, разумным его уже не назовёшь. Я в свою оголтелую юность многое перепробовала, но те наркотики, которые предлагаются сейчас, – это сразу подписанный смертельный приговор.
«О ВИЧ узнала через два года»
– А как ты подсела на наркотики?
– Мне было 16. Отмечали с друзьями день рождения. Решили уколоться. Это был мой первый раз. Было два шприца. Я взяла шприц после друга детства, соседа. И вытянула свой лотерейный билет, – горько улыбается. – О ВИЧ узнала через два года после этого. Случайно. Попала в больницу с пиелонефритом, а там анализы. Так и обнаружилось. А друг детства умер…
– И как приняла диагноз?
– Головой о стенку не билась. Первое, что подумала, – я не смогу родить, как женщина не состоюсь. И я пустилась во все тяжкие.
– А родители, они что, ничего не видели?
– Ну, почему же? Меня запирали в глухой деревне, орали, не выпускали из квартиры… А что касается ВИЧ… Поддержал отец. Мама сначала не приняла меня. Доходило до того, что орала: не ешь из нашей посуды, имей отдельную ложку… В 18 лет я сбежала из дома.
– Обида на маму?
– Да нет. Все чувства были заблокированы наркотой, я была как в тумане.
«Дочка о моём диагнозе знает»
– И долго так продолжалось?
– Я встретила первого мужа. Он такой же ВИЧ-положительный. Но к тому времени я уже стала ходить в центр-СПИД, где познакомилась с замечательными врачами. Участвовала в семинарах, разных проектах, и мои мозги стали приходить в порядок. И тут я узнала, что беременна. И всё. Я поставила точку. Даже курить бросила. Давно мечтала о ребёнке. И он стал моим спасением. Но муж продолжал наркоманить. Я ушла от него и начала новую жизнь.
– Вот так просто: начала новую жизнь?
– Нет, конечно. Но стараюсь об этом не вспоминать.
– Как протекала беременность, были ли проблемы?
– В плане здоровья – никаких проблем не было. Я бы даже сказала, что всё шло идеально. Я принимала терапию, наблюдалась у врачей. Но столкнулась с непрофессионализмом врачей нашего перинатального центра. Мне открыто предлагали сделать аборт, заявляя, что я всё равно умру, и ребёнок мой никому не нужен… А вот в роддоме больницы им. Боткина мне попались замечательные врачи. Меня там очень поддерживали. Дочка родилась здоровенькой. Ей уже 14.
– Она знает про твой диагноз?
– Да. Когда ей было 12, я ей всё рассказала. Первый её вопрос: “Мама, а я здоровая?” Вторая дочь, которой четыре года, – тоже здорова. Всё у меня хорошо. Я состоялась как мама, и я счастлива.
– А как жена?
– Я вышла замуж второй раз. С мужем познакомились на реабилитации.
Муж также завязал с наркотиками и ведёт здоровый образ жизни.
– Оксана, не ощущаешь особого отношения к себе со стороны здоровых людей?
– В основном, мой круг общения –люди с положительным статусом. Нам так проще. Никому не мешаем. У людей зрелых, я сейчас не о возрасте, а о эмоциональном, интеллектуальном уровне, не возникает никаких предубеждений относительно нас. Они не дичатся, нормально общаются без дистанции. ВИЧ невозможно заразиться при разговоре, рукопожатии, чаепитии и т.д.
– У вас есть сообщество. Какую работу оно проводит?
– Нашему сообществу нет и года. Сейчас у нас идёт бумажно-оформительный процесс. Но у нас много идей. Мы хотим выйти на подростковую аудиторию, проводить тренинги, сделать так, чтобы диалог шёл на равных, то есть близкий по возрасту спикер встречался бы со старшеклассниками и говорил о наркомании, о проблемах возвращения к нормальной жизни, рисках заражения ВИЧ и т. д. Им будет так понятнее.
«Наркотическая зависимость — это болезнь семьи»
– Лет десять назад наркозависимые были основной группой риска заражения ВИЧ. Что-то изменилось?
– Они и сейчас продолжают оставаться таковыми. Но сегодня ВИЧ вышел из круга наркопотребителей в массы и больше передаётся половым путём. Но люди с положительным статусом ВИЧ из этой категории, как правило, не приходят в группы поддержки.
– А в чём ты видишь сегодня проблемы молодёжи?
– Да, собственно, они такие же, как были в мои годы. Наркотическая зависимость – это болезнь семьи. И лечиться надо всем. Если ребёнок начинает употреблять, значит, есть проблемы в семье. У меня тоже в своё время были проблемы в семье. Мама воспитывала криками и истериками. Меня это раздражало. Со мной на многие темы не говорили вообще, а это очень плохо. Не нужно быть идеальными или авторитетными родителями. Нужно быть просто родителями. Вот честно, кто приходит с работы и разговаривает с детьми, обсуждает фильм, клип, книгу, новости, моду, музыку? Единицы. Все заняты своими делами, телефонами, айпадами. Мессенджеры заменили общение, смайлики – живые эмоции, виртуальный подарок – ожидание чуда. Родители говорят: не кури, не пей, а сами в присутствии ребёнка распивают пиво, курят… Ходите ли вы вместе в кинотеатр, в кафе, на каток, мастерите кормушки для птиц, пересматриваете фотографии? Всё начинается с мелочей.
Купить любой наркотик очень просто – в Интернете много таких сайтов. У современной молодёжи новая игра – квест – процесс поиска закладки наркосредства. Они в этой беготне ловят кайф. По-другому не могут заполнить свой досуг, вот и играют. Но игра эта со смертью. Берегите себя и своих близких!
Факты:
- 1 декабря — Всемирный день борьбы со СПИДом
- Более 3 000 ВИЧ-инфицированных зарегистрированы в Орловской области.
- 1530 ВИЧ-инфицированных зарегистрированы в Орле.
- Более 70% инфицированных – молодые люди от 30 лет и старше.
- В России проживает порядка 1 млн человек, инфицированных ВИЧ. Это сопоставимо с числом жителей среднего по численности субъекта РФ.
Подписывайтесь на ОрелТаймс в Google News, Яндекс.Новости и на наш канал в Дзен, следите за главными новостями Орла и Орловской области в telegram-канале Орёлтаймс. Больше интересного контента в Одноклассниках и ВКонтакте.
