Секреты и сказки орловской мусорной реформы

Каждый день мы выбрасываем мусор. Делаем это автоматически, не задумываясь, куда он девается после того, как за ним приезжает спецтехника. Для обычного человека это ненужный хлам, но для тех, кто вращается в системе, наш мусор – деньги. И большие. Как же всё организовано?

Первое, о чём важно знать: в регионе вся система обращения с ТКО базируется, исходя из территориальной схемы обращения с отходами. Об этом никто не вспоминает, когда говорит о свалках или грязи вокруг контейнеров. Но проблемы начинаются именно здесь, в территориальной схеме, которую власть не проработала даже на бумаге.

Она делится на три зоны – Орловскую, Мценскую и Ливенскую. Первая является самой проблемной. Здесь живёт больше всего людей, а значит, производится и больше мусора. По территориальной схеме – это 240 тыс. тонн отходов в год. 160 тыс. из них, то есть две трети, проходят сортировку на мусороперегрузочной станции «ЭкоСити», которую возглавляет Юрий Парахин, оставшаяся часть едет на «Экоград», которым руководит Дмитрий Хроменков – в недавнем прошлом директор регоператора УК «Зелёная роща». Первый отбирает для переработки 10% вторсырья, второй – 17%. В среднем, если сложить показатели двух сортировок, то в качестве вторсырья используются лишь до 20% отходов. Как правило, выбирают бумагу, пластик, металл и стекло. Всё остальное – это называется «хвосты» – требует захоронения. Не выброса, а именно захоронения по всем правилам, которые определены законом. Возникает вопрос: где? Так вот для «хвостов» должны быть организованы площадки временного накопления. На них отсортированные остатки могут храниться до 11-месяцев, а затем – отправляться на полигон ТБО. По закону. На деле же таких мест для «хвостов» нет. И прежде всего, их нет в территориальной схеме. Не определены они и в реале. Потому что в Орле нет полигона. Такая вот основа реформы, к которой сначала регион готовил «мусорный король» в лице губернатора Вадима Потомского, а затем «оппозиционер» Андрей Клычков.

– Территориальная схема не отвечает реальной обстановке. В ней до сих пор отсутствуют сведения о площадках временного накопления отходов. Необходимо решать этот вопрос и думать сейчас о том, куда мы будем захоранивать остатки, а их – 80% от собранного мусора! – говорит орловский природоохранный межрайонный прокурор Ирина Булгакова.

Получается, что основная часть мусора областного центра фактически остаётся бесхозной. В лучшем случае, в конце года «хвосты» отвезут на полигон Мценского района, который, в отличие от орловского, имеет  необходимый статус. Хотя он практически ничем не отличается от орловского, но официально внесён в Государственный реестр объектов размещения отходов (ГРОРО). Да, вы правильно поняли, уважаемый читатель, – орловский полигон, а точнее, свалка на Итальянской, 33, которая работала с 1973 года, с 1 января 2019-го – вне закона. Сейчас захоранивать там мусор нельзя.

– Если мы не будем иметь полигона для Орла, то мы будем вынуждены вывозить отходы в какое-то другое место. Чем дальше от города, тем больше будет тариф. Понятно, что со временем построятся мусоросжигательные экологически чистые заводы, которые будут вырабатывать электроэнергию – но это будущее. И это очень затратные технологии. А мусор, он рождается сейчас. Его нужно куда-то вывозить, складировать и утилизировать, – говорит директор УК «Зелёная Роща» Александр Ворожбит.

Есть и другая проблема – сама свалка на Итальянской, 33. Со стартом новой реформы о необходимости её рекультивировать с удвоенной силой заговорил гендиректор АО «ЭкоСити» Юрий Парахин. Его завод находится на её территории и занимает порядка 80% всей площади. В ведении Парахина два участка, которые город отдал ему в аренду на 49 лет. На одном из них он занимается изготовлением почвогрунтовой смеси, которой и собирается рекультивировать. По его словам, свалка представляет серьёзную опасность для орловцев не сама по себе, а из-за того, что в 2015 году из Тулы туда завезли отходы ванадия. Тогда полигон эксплуатировало ЗАО «ОПЭК».

– Сегодня свалка представляет собой большой биореактор на площади 36 га и высотой до 35 метров. Мусор перемешан с отходами ванадия, который оказался чуть ли не вторым классом опасности. Сейчас внутри [свалки] возникает температура до 52 градусов. Свалочный газ поднимается в атмосферу на большие расстояния и потом накрывает очень большие территории. В том числе мелкодисперсные пылинки накрывают наши населённые пункты. Фактически это вулкан, – заявил в начале мая на своей пресс-конференции Юрий Парахин.

По его словам, он готов взяться за рекультивацию без привлечения бюджетных денег, сам найдёт инвесторов. В качестве технического решения предлагает добыть и обезвредить биогаз, который находится в теле свалки, и пересыпать её той самой почвогрунтовой смесью. Биогаз же предприятие планирует использовать для выработки энергии.

О необходимости заняться рекультивацией Юрий Парахин говорит давно. Но реальная возможность у него появилась якобы только сейчас – «Андрей Евгеньевич [Клычков]услышал», – говорит гендиректор «ЭкоСити».

Отметим, что между ним и правительством региона даже подписано соответствующее инвестсоглашение. Дело «за малым» – городу необходимо передать Парахину остальные 20% свалки и выдать некий акт о её состоянии, в составлении которого должны принять участие все контролирующие органы.

– Без него мы не можем приступить к проектированию и привлечь сюда финансы, – пояснил Парахин.

По его же словам завод «ЭкоСити», способен перерабатывать практически 100% отходов.

– 28,8% процентов пока мы складируем на площадке временного накопления. Фактически более 70% мы превращаем в готовые продукты. У нас есть технология, по которой мы производим почвогрунтовую смесь и РДФ-топливо. Мы первые, кто замахнулись на бесполигонное обращение с отходами, – объявил Юрий Парахин.

Позже в беседе он отметит, что у него есть площадка временного накопления – находится на участке №15, на том, который он отсудил у муниципалитета в декабре прошлого года. Площадь – 19 гектаров.

Можно прийти к выводу, что в сухом остатке мы имеем возможность не захоранивать отходы в принципе, рекультивировать опасную, заваленную ванадием свалку, сэкономить сотни миллионов бюджетных денег и не знать никаких проблем. Инновационный прорыв мирового уровня или сказка?

Однако директор УК «Зелёная Роща» Александр Ворожбит восторгов не разделил. По его мнению, для серьёзной переработки мусора нужна очень затратная технология, которую в России только начали разрабатывать, но «пока мы ею не особо владеем». Суть в том, что после отбора вторсырья остатки должны разбиваться на отдельные фракции. Что-то пойдёт в печь, что-то превратится в почвогрунтовую смесь и РДФ-топливо.

– Для этого нужен совсем другой [мусороперерабатывающий] комплекс. У нас [в Орловской области] такого нет. Пока это только в планах и мыслях. Это очень дорого стоит. Нужно найти инвестора, который мог бы этим заниматься. Иностранцы к нам особо заходить не хотят, потому что санкции, – объяснил Александр Ворожбит.

– Но руководство «ЭкоСити» утверждает, что их мощностей достаточно, чтобы отказаться от «хвостов», – напоминаю я.

– Тяжело что-то сказать. У него нет того оборудования – я не видел его своими глазами – которое может осуществлять безостаточное производство, – ответил Ворожбит.

– Самая развития страна в сфере утилизации отходов – Швейцария. Там перерабатывают порядка 97% мусора. Не 100%! Стопроцентной технологии нет. И вдруг она обнаруживается в Орле. Почему бы не продать её в Москву, Казань или Питер? Да потому что нет у нас такой переработки. Самый простой вариант это проверить – собрать комиссию из депутатов и профильных чиновников и поехать на «ЭкоСити», чтобы посмотреть, как всё происходит там в реальности, – предлагает Дмитрий Хроменков.

К слову, на официальном сайте «ЭкоСити» говорится, что отходы у них поступают в барабаны-грохоты для механизированного сепарирования и подготовки к последующей ручной сортировке.

«На участке ручной сортировки рабочие участка отбирают предметы определенной морфологии: картон, бумагу, пластик, текстиль, древесные отходы, стекло и бросают их в сортировочные окна. Не отобранные из общего состава твердые бытовые отходы – «хвосты» – в основном органические отходы – являются балластом, который не имеет коммерческой ценности и не наносит вред окружающей среде. Данные отходы направляются на вывоз на полигон захоронения», – гласит официальный ресурс «ЭкоСити».

На какой полигон, если его де-юре нет? Но это пока так, реплика.

Зима на городской свалке

– Бесполигонное обращение с отходами – это на сегодня блеф. А «Хвосты» остаются на свалке. Это знают все. Но всем так удобно, – рассказал ОрёлТаймс на условиях анонимности один из бывших сотрудников «ЭкоСити».

Но вернёмся к проблеме отсутствия мест для передержки 80% собираемого в Орле мусора. Дмитрий Хроменков настаивает: региональная территориальная схема по обращению с ТКО нуждается в серьёзных доработках – в ней не обозначены места для размещения отходов областного центра. Как на временной, так и постоянной основе.

– Для Орла и прилегающих к нему районов, их нет вообще. Можно поставить полигон на рекультивацию, но куда везти мусор? Рекультивация возможна только в том случае, если у нас появится другой, соответствующий нормам объект, – говорит Хроменков.

К слову, по документам, все «хвосты» должны ехать на Итальянскую,33. А вот номера участка в терсхеме почему-то нет. Забыли ли чиновники из департамента строительства, ТЭК и ЖКХ снабдить инструкцию более подробной информацией или страничка «потерялась» – неизвестно.

С января по конец апреля на территории «Экограда», который вывозит мусор от орловцев, скопилось примерно полтысячи грузовиков отходов, которые остались после сортировки. И забирать их никто не собирается – полигон на Итальянской, 33 – не полигон, а на свой участок Юрий Парахин брать чужой мусор, разумеется, не собирается. Разрешить спор может регоператор УК «Зелёная Роща». Он предложил «Экограду» отвезти остатки на мценский полигон.

– Полигон Мценска готов принять мусор. Но «Экограду» придётся сделать это за свой счёт, – говорит директор «Зелёной Рощи» Александр Ворожбит.

5

6

7

Территория «Экограда» до и после старта «мусорной реформы»

Правда, соглашается, что по территориальной схеме мусор всё же может уехать на Итальянскую. То есть по логике, на временную площадку «ЭкоСити». Но существует ли она? И почему территориальная схема – не указ? И почему полигон Мценска должен принимать лишний мусор?

В «Зелёной Роще» поясняют свою позицию, отталкиваясь от права собственности сортировщиков на вторсырьё.

– Имущество, посредством которого переработчик получает прибыль, принадлежит ему (то есть мусор – авт.), а значит, организация самостоятельно должна решать вопросы передачи «хвостов» на захоронение, – делает выводы регоператор.

Дмитрий Хроменков видит в этом лукавство.

– До старта «мусорной реформы» жители напрямую платили деньги за вывоз мусора «Экограду», потому он, действительно, самостоятельно рассчитывался за захоронение «хвостов» и финансировал перевозку мусора на полигон. Однако теперь орловцы платят регоператору «Зелёная роща»! Причём платят намного больше прежнего. При этом в установленный тариф не входят затраты на транспортировку мусора и его последующее захоронение. То есть для перевозчиков условия фактически хотят оставить прежними, а деньги оставлять оператору, – говорит Хроменков.

В региональном управлении по тарифам и ценовой политике ОрёлТаймс пояснили, что в тариф «Экограда» заложена только обработка и сортировка сырья. То есть, строки под захоронение отходов, действительно, нет.
К слову, в «Экограде» с позицией регоператора мириться не согласились – вопрос будет решаться в судебном порядке. А мусор тем временем лежит.

Ключевым моментом необходимости срочной рекультивации орловской свалки (помним: рекультивация влечёт за собой  две вещи: полную передачу свалки в одни руки – «ЭкоСити» и её окончательное закрытие для приёма мусора) гендиректор «ЭкоСити» Юрий Парахин называет опасные отходы ванадия, который разместило на объекте ЗАО «ОПЭК».

– У меня только возникает вопрос: почему компания и люди, которые намеренно отравили Орловскую область, до сих пор не ответили за эти, мягко говоря, нарушения? – возмущается Парахин.

Хороший вопрос. Но… Эта история произошла в 2015 году, когда компанию возглавлял Сергей Кулешов. Однако Юрий Парахин был и до сих пор является одним из его акционеров ОПЭКа!

В то время мусоросортировка «ЭкоСити» находилась на стадии строительства. По словам бывших акционеров производства, Кулешов вложил в «экспериментальную лабораторию Парахина около 12 млн рублей – привлёк свои и кредитные средства, но потом их дорожки разошлись».

Про ванадий же доподлинно известно следующее. Суд Орловского района по иску природоохранной прокуратуры потребовал от ОПЭК вывезти его с территории полигон в течение месяца. Дело было в апреле 2017-го. Правда, в решении суда речь идёт не о ванадии как таковом, а о композиции известково-гипсовой (КИГ). В документе говорится, что ОПЭК приобретал этот продукт у АО «Евраз Ванадий Тула», чтобы использовать в качестве изоляционного материала на полигоне. Всего его успели уложить примерно на 2,2 га от всей площади объекта в 33 га.

– Зачем ванадий на полигон начали возить? – спрашиваю у Сергея Кулешова.

– Знаете, как говорят? Ложь, сказанная сто раз, становится правдой. Но я рад, что вы спросили. Я давно хотел сказать на эту тему всё, что думаю, – говорит экс-гендиректор ЗАО «ОПЭК». – Когда говорят, что мы привезли отходы пентаоксида ванадия 1-2 класса опасности – это ложь. Ложь и в том, что он радиоактивен, и в том, что это отходы. На самом деле мы купили официально выпускаемый на тульском заводе продукт для изоляции отходов. КИГ именно для этого и предназначен. У этого продукта есть вся разрешительная документация, – рассказывает Сергей Кулешов.

По словам Кулешова, прежде чем начать укладывать именно КИГ в качестве промежуточного слоя, ОПЭК советовался с компетентными органами. Роспотребнадзор, изучив вопрос, дал добро.

На официальном сайте тульского предприятия сообщается, что оно продаёт три позиции побочной продукции, в том числе и этот самый КИГ. «Данная продукция находит широкое применение в металлургии и строительной отрасли: при производстве асфальтобетонных материалов, а также в качестве изолирующего материала на полигонах хранения твёрдых бытовых отходов и т.д.» – сообщает портал «Евраз Ванадий Тула».

Из экспертного заключения московского Роспотребнадзора на КИГ следует, что в её состав входят: оксид кальция, оксид марганца, сульфат кальция, оксид магния, оксид ванадия, оксид алюминия, железо, диоксид титана и диоксид кремния.

– Я считаю, что история вокруг якобы смертельной опасности ванадия – это не что иное, как элемент конкурентной борьбы, в которую Парахин всех вовлекает и пытается устроить истерию с помощью общественного мнения. Он говорит, что ему этот полигон не нужен, но вывозит туда «хвосты». Тому есть большое количество фото- и видеоподтверждений, но почему-то все закрывают на это глаза, – разводит руками Кулешов.

Известково-гипсовая композиция прошла более двух десятков экспертиз, в том числе и Государственную экологическую экспертизу Министерства природных ресурсов и экологии РФ. Все они говорят о том, что КИГ не опасен. Производились и замеры дозы гамма-излучения на полигоне ТБО – они соответствуют естественным значениям.  Но тогда в чём проблема Итальянской,33?

Орловский природоохранный межрайонный прокурор Ирина Булгакова поясняет, что полигон ТБО – это высокотехнологичный объект, который должен отвечать всем требованиям безопасности и нормам федерального законодательства, но место на Итальянской, которое всё время обходилось даже без проектно-сметной документации, таковым, по закону, называться не может. И основной камень преткновения именно в этом, а не в свойствах КИГа.

–В данном случае, опасность кроется в повышенной кислотности, а не в радиации, как бытует мнение. И, оценив состояние городской свалки, природоохранная прокуратура пришла к выводу, что в данном случае этот продукт использовать нельзя. Потому что мы не знаем, какие отходы были захоронены на Итальянской с 1973 года, какой у них морфологический состав и чем они пересыпались ранее такое количество лет, – говорит Булгакова. – Специалисты-экологи не могут прогнозировать абсолютную безопасность КИГа применительно к орловской свалке. Наиболее уязвимыми, по их мнению, могут стать поземные воды.

Именно поэтому в судебном порядке КИГ было решено вывезти, что называется, «на всякий случай». Но встал вопрос: куда и каким образом?

Кулешов говорит, что достать этот материал из-под мусора уже невозможно, а мест для складирования побывавшей в использовании гипсовой композиции не существует в природе. Прокуратура же настаивает на исполнении судебного решения. И считает, что в данном случае должны быть проведены специализированные прикладные исследования, чтобы дать заключение: на какой глубине находится продукт. И найти, в конце концов, решение этой проблемы.

При этом никакой связи между данным решением суда, КИГом и закрытием полигона для приёма отходов нет.

Согласно документации, ОПЭК эксплуатировал данный объект с 2003 года. Именно тогда муниципалитет заключил с этой фирмой первый договор. В документе указано, что «заказчик передаёт, а исполнитель принимает в эксплуатацию полигон для размещения ТБО». ОПЭК, согласно документам, обязался проводить его санацию, дабы продлить срок службы объекта, а после того, как он перестанет вмещать в себя отходы – сделать рекультивацию. Собственником земли при этом оставался город.

В 2014 году вступили в силу изменения федерального законодательства в сфере обращения с отходами. С того времени полигон не может располагаться в границах населённого пункта. А мы помним, что Итальянская, 33 – территория города Орла. Это одна из причин, по которой полигон является свалкой, и она, естественно, не попала в ГРОРО. Однако благодаря лицензии, полученной ОПЭК в 2013 году, здесь можно было принимать отходы Орла и прилегающих к нему районов до конца 2018 года. Что, собственно, и происходило.

– Вся проблема в том, что городские власти не сочли нужным вывести полигон за границы города тогда, когда это было нужно, чтобы его включили в ГРОРО. Мы-то всего-навсего были арендаторами и не могли это сделать. А власть устранилась от решения проблемы. Никто не собрал никакую комиссию, не было ни одного документа о том, что полигон закрыт. Фактически это сделал Юрий Парахин, когда в середине декабря прошлого года опустил шлагбаум на своём новом участке. Хотя, ёмкость объекта ещё не исчерпана – по моим данным, он может принимать отсортированные отходы ещё не менее 10 лет, – говорит Кулешов.

И добавляет, что сейчас получить его в использование может хоть МУП «Спецавтобаза», хоть компания-регоператор УК «Зелёная Роща». Но без полигона областному центру нельзя, потому что мусор попросту некуда девать, ведь он не растворяется в воздухе!

– Почему вы раньше не высказывали своё мнение?

– Отчего же? Я писал губернатору [Андрею Клычкову] много раз, правда, ответа, по существу, так и не получил. А выносить в публичное поле всё это мне как-то не хотелось. Когда Парахин на каждом углу кричал о «смертельно опасном ванадии», я всегда относился к этому с иронией. Люди, которые компетентны в системе обращения с ТКО, всё понимают. Но после того, как он стал привлекать к этой теме общественные организации, я уже не могу молчать, – ответил собеседник.

К старту «мусорной реформы» предполагалось всё-таки включить объект на Итальянской в реестр ГРОРО – придать ему официальный статус и привести в порядок согласно букве закона. Это позволило бы размещать отходы Орла и прилегающих к нему районов в приспособленном для этого месте, а не на мифических площадках временного накопления, как это оказалось в реальности. И природоохранная прокуратура региона требовала этого от администрации Орла в судебном порядке. Суд был выигран.

– Предлагалось провести инвентаризацию, разделить зоны, оценить площадь, посмотреть, где необходима установка санитарной зоны, какова вместимость отходов и их уплотнение и т.д. А также привести всё в соответствие, разработать проектно-сметную документацию (ПСД) и включить в реестр, – говорит орловский природоохранный межрайонный прокурор Ирина Булгакова.

Таким образом на месте существующей свалки можно было бы создать объект для безопасного и законного размещения отходов, которые остаются после сортировки.

В этом вопросе наличие ПСД  – важное условие. Её нужно было или отыскать в архивах, или разработать. Однако её не смогли найти даже после того, как это обязал сделать суд, из чего можно сделать вывод, что она утеряна. Не случайно документации на полигон никто никогда не видел. Но существует приказ управления коммунального хозяйства Орловского облисполкома от 15 мая 1974 года с пометкой «г. Орёл», исходя из которого всё же можно предположить, что власти советского Орла не были столь безответственны, когда выбирали место для складирования мусора.

«Утвердить разработанную проектно-сметным бюро облупркомхоза проектно-сметную документацию на строительство пускового комплекса полигона для промышленных и бытовых отходов….», – гласит текст документа…

Приказ, датированный 1974 годом

Но это не заменяет ПСД, а стоимость её разработки – от 50 до 100 млн рублей. Деньги не заложены ни в городской, ни в областной бюджет.

Более того, гендиректор ООО «ЭкобизнесПроект» Сергей Майоров поясняет, что на сегодняшний день прежде, чем говорить о рекультивации или перезапуске орловского полигона по всем требованиям, тоже необходимы специализированные исследования. Однако за проектами по санации или рекультивации этого объекта в компанию никто не обращался.
– Каждый полигон индивидуален. В случае с орловским должны быть проведены, как минимум, экологические, геологические, гидравлические и топографические изыскания. Это и должно стать отправной точкой для начала любого вида работ. Только после этого может готовиться проектная документация, которая должна пройти экологическую и государственную экспертизы, – говорит Майоров.

Получается, если мы не знаем о содержимом свалки практически ничего, то говорить о столь заветной для «ЭкоСити» рекультивации, просто глупо?

Тем временем, по заявлениям Юрия Парахина, почвогрунтовая смесь для рекультивации уже готовится. Он продемонстрировал ОрёлТаймс документы, которые подтверждают: использовать этот продукт для полигонов можно. Но не получится ли, как в случае с КИГ, которую тому же ОПЭК разрешил использовать Роспотребнадзор, а затем природоохранная прокуратура потребовала вывезти?

– Использование этого продукта должно быть предусмотрено проектом рекультивации. Также должно быть получено положительное заключение федеральной экологической и градостроительной экспертизы. И только после этого можно рассматривать вопрос об использовании данной смеси для рекультивации свалки, – подтверждает мои опасения орловский природоохранный межрайонный прокурор Ирина Булгакова.

– А если эксперты по каким-либо причинам запретят? – интересуюсь я.

– Значит, возникнет ещё одна проблема – куда захоранивать изготовленную почвогрунтовую смесь, – отвечает Булгакова.