Божественный Босх и мужицкий Брейгель в Орле напомнили о Бахтине

10/03/2020 08:00

Блоги

Леонид Агибалов

Блогер

6 публикаций

Ну не плодовитая ли идея: на родине Михаила Михайловича Бахтина в нашем скромном музее изобразительных искусств устроить выставку картин самых знаменитых и магических представителей «смеховой культуры» позднего Средневековья – раннего Возрождения Иеронимуса Босха и Питера Брейгеля старшего! Пусть не оригинальные работы (Мадрид и Лиссабон с Веной вряд ли бы расстарались прислать мировые шедевры гениальных до загадочности живописцев в наш богоспасаемый Орёл), но не суть важно! Экспозиция высококачественных репродукций, выполненных современным полиграфическим методом «жикле», предполагающим отображение копий со всеми атрибутами оригинала вплоть до кракелюр и мазков, да еще и в размерах приближенных к реальным – это способно впечатлить и пошатнуть снобизм самых завзятых эстетов.

Да, но причем здесь упомянутый не всуе наш земляк, парадоксальный филолог и философ Бахтин? Сейчас объясню. Дело в том, что без его прозрений и концепций, изложенных еще в 60-х годах прошлого века в культовых книгах «Франсуа Рабле и народная смеховая культура средневековья и Ренессанса» и «Проблемы поэтики Достоевского», современному исследователю искусства было бы просто «нечем крыть», стоя перед загадочными шедеврами гениев давних и недавних веков. Это три кита, на которых покоится, так сказать, современная эстетическая вселенная: «карнавализация», полифонизм и диалогический подход… Друзья, я не стану тут «растекаться мыслью по древу», что да как – читайте Михал Михалыча! Но знайте, пятьсот лет назад, когда творили Босх и Брейгель, эти великие предтечи нынешних модных течений в искусстве, ну, например, сюрреализма, они творили как будто прям по калькам теорий и понятий орловца Бахтина.

Взять центральный шедевр Босха на выставке в Орле – триптих «Сад земных наслаждений». Можно, конечно, изумиться изощренной и даже извращённой фантазии художника, всем этим монстрам и чудовищам, можно из уст экскурсовода услышать моралите о первопричине грехопадения, о воздаянии за земные наслаждения и т.п., но почему выбран именно такой способ подачи традиционного для тех времён религиозного сюжета – история умалчивает. Смыслы… Слишком много загадок. Кто был Босх: гениальный сумасшедший, алхимик, извлекавший из спорыньи наркотик, не хуже ЛСД, еретик, воспевавший средневековый нудизм, или, наоборот, ретивый католик, желавший страшно напугать вероотступников? А документальные свидетельства тех лет, как в случае с Шекспиром, кроме бытовых записей и счетов ничего не говорят о творческих воззрениях этого живописца ярких ужасов и иронических аллегорий. Жил Иеронимус Босх замкнуто, из своего заштатного голландского городка почти никуда не выезжал, имя и фамилия – псевдонимы. Ничего непонятно… если, конечно, не справиться у нашего умного Михаила Михайловича.

Смысл концепции Бахтина в том, что он применил понятие карнавала, ежегодного праздника перед великим постом, ко всем явлениям культуры Нового времени. В центре концепции карнавализации – идея об “инверсии двоичных противопоставлений». Когда народ выходит на карнавальную площадь, он прощается со всем мирским перед долгим постом, и все основные оппозиции христианской культуры, и все бытовые представления меняются местами.

Королем карнавала становится нищий или дурак. И ему воздают королевские почести. Назначается также карнавальный епископ, и кощунственно оскверняются христианские святыни. Верх становится низом, голова – задом и половыми органами (материально-телесный низ, по терминологии Бахтина). Меняются местами мужское и женское. Урод символически женится на красавице («шутовской мезальянс») Вместо благочестивых слов слышится сквернословие, площадная брань. Меняются местами само противопоставление жизни и смерти.

Для чего все это было нужно? В средневековой христианской культуре были живы актуальные языческие мифологические представления, в частности, аграрный культ. Для того чтобы “погребённое” в землю зерно дало плод, оно должно было символически умереть, поэтому карнавальные ругательства имеют амбивалентную природу. Когда на карнавале говорят: “Иди в …” – это означает: “Вернись в материнское лоно, в оплодотворяющий хаос материально-телесного низа, для того чтобы после этого очиститься и возродиться”. Вот как-то так, господа читатели и будущие, надеюсь, посетители выставки. А вы что хотели?

Младший воспреемник Босха, Питер Брейгель Старший, с которого очень продумано (и за это надо сказать особое спасибо куратору выставки Елене Сергиенко, кстати, обаятельнейшему экскурсоводу с французским языком и опытом работы в Эрмитаже) начинается вся экспозиция двух художников северного Возрождения в орловском музее, был совсем другой человек. О нём уже имеются довольно подробные сведения почти современных ему биографов, мы знаем его заказчиков и меценатов, знаем, что он покидал родную Голландию и успешно учился живописи у итальянских художников. Там он усвоил тогда уже модную манеру перспективы с высоты птичьего полета, но также благоговел и перед мастерством своего земляка Босха, которому истово подражал. Все это придало его знаменитым сериям «Времена года», его жанровым сценам крестьянских пиршеств какую-то особую ауру отстраненного драматизма и грубоватого юмора. И если Иеронимус Босх – это неумеренность и гротеск, то Питер Брейгель – пристальный взгляд на заколдованный космос патриархальной жизни. Во всем чувствуется какой-то основательный канон и многозвучие. Каждый объект, каждое действие сопричастно другим объектам и действиям.

По Бахтину – это полифонизм. Термин применён, прежде всего, к творчеству Достоевского, который, в отличие от других писателей, в своих главных произведениях ведёт все голоса персонажей как самостоятельные партии. Но, конечно же, он справедлив и для таких явлений изобразительного искусства, в которых художник не имеет никаких преимуществ перед своими персонажами, более того, действует на второстепенных правах. Личность эпохи Брейгеля не такая, как наша личность, она – часть всего коллектива, то есть не просто олицетворяет весь коллектив, а отождествляется с ним. Различные похожие люди, например, близнецы, принимались за различные ипостаси одного человека, равного при этом всему космосу. Каждый объект, каждое действие сопричастно другим объектам и действиям. Изображение человека – это не просто изображение, это часть того человека, которого оно изображает, одна из его форм…

А теперь идите и смотрите, и не говорите, что ничего не понимаете в высших материях!

PS. Для особо одарённых ссылки на замечательные и занимательные факты из жизни художников:

Подписывайтесь на ОрелТаймс в Google News, Яндекс.Новости и на наш канал в Дзен, следите за главными новостями Орла и Орловской области в telegram-канале Орёлтаймс. Больше интересного контента в Одноклассниках и ВКонтакте.