Как орловец помогал ФБР. Воспоминания секретного агента (продолжение, 7 часть)

Своими воспоминаниями продолжает делиться бывший сотрудник спецслужб Юрий Мельников, ставший в 39 лет начальником Интерпола России.

Делили пепельницу с Лавровым

— Сергей Владимирович Лавров, наш Наркоминдел, провёл давеча пресс-конференцию, на которой обрисовал ситуацию в сфере взаимодействия правоохранителей России и Германии по вопросу Навального. В переводе на чисто дипломатический язык это должно было звучать так: «Обрыдло!». Вспомнилась последняя встреча с Лавровым. Она же и единственная. Довелось мне стоять в углу одного большого зала, заполненного разными дипломатическими и не очень работниками, и украдкой курить. Я оказался единственным, у кого в руках была хрустальная, а не какая-нибудь хухры-мухры, пепельница. Лавров, а он тогда представлял Россию в ООН, подошёл и попросил разрешения стряхивать пепел со своей сигареты в мою пепельницу. Я был польщён. Просто так стоять и курить было неудобно, и я затеял высококультурный разговор на тему гимнов.  Сравнил текст гимна своей альма-матер, который написал Юрий Визбор, и текст гимна МГИМО, автором которого в студенческие годы выступил тогда ещё Серёжа Лавров. Немного поспорили, не трогая друг друга за грудки, и сошлись во мнении, что несмотря на некоторые литературные различия текстов, в области балета мы впереди планеты всей. При этом очень понравилась чёткость и акцентированность, с которой Сергей Владимирович излагал свои мысли. Умелец! И мне не было странно, когда в новый словарь дипломатических выражений в обязательном порядке вошла крылатая его фраза «Дбл блт». Ёмко и шедеврально.

Равнение на Европу

— Во второй трети perestroikи в заумные головы пришла идея, что на волне открытости, траспарентности и прочих новых лозунгов следует присоединяться к конвенциям Совета Европы, дабы дружными рядами со всем прогрессивным человечеством строить социализм с человеческим лицом. Размазывая по щекам слёзы умиления и сопли радости, эти заумные специалисты поясняли, что коллективное творчество законодателей Европы это вам не кот начихал и очень отличается в лучшую сторону от лапотности посконного российского/советского законотворчества. Поскольку насильственная коллективизация европейского законодательного разума в корне отличается от коллективизации, которую большевики провели в пределах территории Российской империи. То есть и насилие было не такое, и обобществление не такое. А какое? – Не знаем. Но не такое. 

Я как сотрудник МВД имел некоторое отношение к тому процессу и, как и все, тряхнул кудрями в истовом одобрямсе и приступил к исполнению. Однако выяснилось, что все апологеты нового мышления в глаза этих конвенций не видали. «Не читали, но одобряем». И как было выполнить эту задачу? На русском языке этих конвенций нет.  Попытки получить тексты в МИДе провалились. В Институте Государства и права Академии наук о них слышали и готовы были провести конференцию о преимуществах этих конвенций. Но текстов не имели… 

Помог случай. Попал в Страсбург. В самый центр Совета Европы. И загрузился текстами этих конвенций по самые ноздри. Всего по «милицейскому» профилю их оказалось двадцать восемь штук. В тайной надежде спросил, вдруг где-нибудь завалялись тексты на русском? На меня посмотрели глаза размером с пятикопеечную монету времён Екатерины. «Вегетарианского не держим!» — был ответ. 

Набрал с запасом. По четыре экземпляра каждой. На английском и французском. Один экземпляр для себя, остальные – «тому парню». В МВД моё начинание одобрили. Для перевода текстов создали бюро переводчиков. Тогдашний министр Вадим Бакатин дал добро на человек двадцать.  Оригиналы я хранил у себя. Уж как там перевели эти тексты на русский, я не интересовался. И вот наступил момент, когда теоретическую базу международного сотрудничества в области борьбы с преступностью следовало претворить в жизнь.

Водка в пластиковых стаканчиках и «лимонки» на столе

— Дело, помню, как теперь, было в пятницу, 18 июня 1993 года. Работаю в Управлении международных связей МВД. Позвонили из Главного управления по борьбе с организованной преступностью. «Мы взяли двух злодеев, которых разыскивает ФБР США. У нас 72 часа. Организуй конвой. Отдадим». За спиной прошелестели крылышки светлого слова «экстрадиция». Красивое слово. Звоню в Вашингтон, где штаб-квартира ФБР располагается. Никто не отвечает. Разница по времени.  Ещё спят. 

Беру какой-то старый документ со стола, которыми мы в то время пользовались для составления черновиков по причине нехватки бумаги в стране (были такие моменты), и жирным фломастером пишу: «Джим. Взяли двух злодеев по вашему розыску. Есть 72 часа. Прошу конвой. Юрий». Отправляю факсом. Самым современным способом связи в те времена, не считая возможности шпионской профессии. Позже Джим мне поведал, в какую панику впал дежурный по его управлению, когда увидел эту депешу.  Я бы и сам очешуел, получив подобное послание из-за любого бугра. 

Джим впоследствии отмечал, что этот факс поместили в музей ФБР.  Я попросил его прислать мне копию, дабы подтвердить и т.д. Оказалось, что я поймался на изысканное чувство американского юмора. Жалко. 

Тем не менее, машина завертелась. Звонки с уточнениями и согласованиями. Приятно, что работали оперативно и в полном единении. Получил список агентов, что мчатся на помощь из Германии, и просьбу обеспечить их проникновение на нашу территорию, поскольку виз у них нет. Вот те, бабушка, и Юрьев день. А мы-то об этом и не подумали. Повезло, что на следующий день, в субботу, я был дежурным уже по нашему управлению, сидел в высоком кабинете и накручивал «кремлёвку». Консульское управление МИДа в едином порыве высказало готовность помочь. При условии, что «от трубы» я всех этих архаровцев приму сам и не выпущу их из-под контроля до выхода из Шереметьево-2. Поехал в аэропорт. Встретил всех четверых. Погранцы забрали паспорта и пошли оформлять документы. А я в ожидании паспортов с визами «развлекал» агентов в полутёмном коридоре. «Шереметьево-2» в это время было чуть лучше клоаки, к стыду, следует признать. Но стыд пришёл потом. Пока была эйфория. 

Созвонился с инициаторами всего действа и уточнил, что дальше делать с агентами. «Тащи в МВД. Обсудим планы и всё порешаем». Служебная машина была с телефоном. С дороги попросил, чтобы встретили у входа и без формальностей провели в здание. Было довольно поздно. Группа агентов во главе с встречающим, я – замыкающий, идём по притихшему и сумеречному зданию.  В кабинете оперов нас ожидают. Знакомство, приветствия, рассаживаемся. Милицейское гостеприимство – вскрываются тревожные чемоданчики, вынимаются консервы, хлеб ломтями и водка в пластиковых стаканчиках для гостей. Стеклянные «дежурные» ёмкости у хозяев. Общее напряжение и неудобство уходят в сторону. Гости рассказывают, как им пришлось гнать до аэропорта в Берлине из Бонна со скоростью сто десять миль в час. Пересчитываем на родные версты и получаем 180 км. Достойно. 

В ответ притаскивается сумка с чем-то очень тяжёлым. На стол вываливают оружие злодеев. Автоматы, пистолеты, снайперскую винтовку. Гранаты катаются по столу, на них не обращают внимания. Ручные же. Все старательно изучают снайперку. Пытаются определить, где произведена и кем. Ни малейшего понятия ни у кого нет. К этому моменту из гостей на ногах остаётся только руководитель — Клаус Рор. Он имеет немецкие корни, шнапс знает не понаслышке, сам – человек-гора. Подчинённые спят на стульчиках у стены. Дружно и дисциплинированно. К слову, Майкл ди Приторио, один из спящих, впоследствии будет работать представителем ФБР в Москве. Сменит первого легата (так их именуют американцы) со странным именем Джорж, он же Георгий, он же Гоша, он же Гога по фамилии Щукин. Из тех Щукиных, которые купцы и благотворители. Собиратели работ импрессионистов, коллекция которых в Музее изящных искусств в Москве действительно уникальна. 

Итак, в воскресенье завершается операция. Американцы будут ждать в аэропорту, злодеев повезут опера, а меня подхватят в точке рандеву на Ленинградском проспекте по пути в Шереметьево. Притаился в своём «Москвиче» там, где сейчас дорога прямоезжая. А в те времена был небольшой кармашек. Мимо, не снижая скорости, шустро летят три «шахи». Успеваю заметить гордый профиль Валерки. Медальное лицо и осанка. Не зря потом возглавил «службу инквизиции» МВД (Служба собственной безопасности). Крик недоумения застрял в горле. Ну как же так, ребята? Раскочегарил своё авто и помчался вослед.  Вот и аэропорт, машину бросил у входа в зал прилёта. Побежал в отделение милиции. Ребята просто забыли, что без носителя языка они с американцами не столкуются, какими бы ни были дружными и тёплыми посиделки накануне. Встретили меня с удивлением и упрёками, мол, куда подевался. Засранцы. Провели необходимые процедуры, перецепили наручники. Оформляем передачу изъятого при аресте. В ухо мне шепчут, чтобы я деликатно объяснил американским коллегам причину синяка под глазом одного из злодеев и форменную милицейскую рубашку на теле другого. Очень старались все права человека соблюсти. Майкл Рор с пониманием воспринял объяснение, что синяк появился в результате неудачного действия задержанного, мол, о локоть головой ударился, а рубашка – это сувенир на память о встрече другого злодея с законом и порядком. «Бывает, – молвил Майкл. – И у нас такое случается. Не пыхти». При пересчёте изъятых денег случилась небольшая заминка. Непривычно было считать стодолларовые бумажки. Было их много, и они прилипали к пальцам. То сто, то двести долларов оказывались лишними. Шуточки, что излишки помогут достойно отметить поимку, вскоре стихли. Всё сошлось. Одного из додиков отвели в дьюти-фри, поскольку он отказался лететь в Америку в милицейском прикиде. На свои деньги он и приобрёл новую одежду.

Первым делом — самолёты

— Осталось решить последний вопрос – получить разрешение капитана воздушного судна на помещение задержанных в самолёт. Волнение прослеживалось в глазах американцев. Оказывается, накануне аналогичную операцию ФБР проводило в Мексике. Попытка вывезти в США неких граждан, разыскиваемых американцами и задержанных мексиканцами, привела к нехилой перестрелке в аэропорту. Собратья задержанных попытались отбить подельников.  Повторения горького опыта никто не хотел, а крайним должен был выступить по статусу капитан судна. Он должен был дать разрешение вступить на территорию благословенной Америки, коей в данном случае был самолёт. 

Капитан пришёл в сопровождении помощника и старшей бортпроводницы. Судя по осанке, капитан проглотил не просто аршин, а косую сажень. Высокого роста, он на всех смотрел в полглаза и был молчалив. Здоровенный Майкл Рор вился вокруг него с непонятным для меня «уважением», вёл диалог только помощник. Наконец, веки капитана опустились, давая добро, и продолжая молчать он ушёл. И тут я совершил ошибку, задал ведущему всего этого действа нескромный вопрос: «А с прокуратурой эта выдача согласована?». Это было, конечно, не моё дело, но интересно. «Нишкни», – отозвался известный мне добротой руководитель операции.  Мол, смотри в свой ряптух (он же рептух). 

Понял, что невзначай наступил на какой-то мозоль. Сник и проникся. Однако в отместку предложил коллегам проявить солидарность и «отмазать» мою машинёшку, что сиротливо стояла в неположенном месте и уже привлекла внимание двух сотрудников ГАИ. Проявили. Завершили и завершилось.

Ничего личного

— Все были довольны. Пока не получили письмо из американского посольства. Его мне показал Валерка и попросил растолмачить. Четыре абзаца дипломатического изыска. Первый абзац – приветствия и пожелания здоровья на долгие годы и прочее. Второй абзац – спасибо, что нашли злодеев и передали нам. Третий абзац – не ожидайте, что мы будем отвечать зеркально и адекватно в случае, если такие же услуги потребуются от нас. Последний – низко кланяемся и остаёмся в полном благоволении к вам. Занавес. 

У Валерки из ушей шёл дым. И мне досталось. Не пойму, почему. Основного фигуранта выпустили под залог в 13 миллионов долларов. Состоялось ли осуждение – мне неизвестно. Да и неинтересно. Главный урок я запомнил – не делай добра, не получишь и зла. В качестве троллинга полагаю, что у нас можно было бы и за шесть миллионов бакинских выпустить. Потом тянуть судебную тяжбу лет пятнадцать. А там уж по Насреддину… И теперь Сергей Лавров извещает нас, что грабли уже не грабли, а страшенный грабель. И он опять под ногами болтается. Доколе!                                                                                                          P.S. Этот случай с экстрадицией уже описан. Дмитрий Медведев, настоящий БОПовец, рассказал о нём со своей стороны. Я – с другой. Желающим сравнить и дополнить –htp://xn--80acetowh.xn--p1ai/memories/pervaya-ekstraditsiya/ Упомянутый мной Валерка стал Валерием Вадимовичем Серебряковым, генерал-лейтенантом милиции.

Подписывайтесь на ОрелТаймс в Google News, Яндекс.Новости и на наш канал в Дзен, следите за главными новостями Орла и Орловской области в telegram-канале Орёлтаймс. Больше интересного контента в Одноклассниках и ВКонтакте.