Обладая ржавостью ума, не читайте «Лизу». Никогда. Даже если сумеете её найти

«Лиза» (легенды и мифы Дворянского гнезда) – вышла книга в соавторстве Владимира Матвеева и Елены Годлевской. Ставлю точку. Нарушаю каноны классического. Никаких пояснений. Не больше чем факт, прямо следующий из заголовка. Но что есть факт? «Познание исторических иллюзий», – заметил один из авторов. И это главное, что нужно знать о мотивах двух идеалистов, осмелившихся через «Лизу» вмешаться в последовательность орловского культурного генома. И если бы только это…

Муза и Лиза

Однажды Владимир Матвеев уже элегантно сбил мои временные ориентиры: «А вы помните, как звали чеховскую Каштанку в цирке?», – так звучала его первая индоктринация. Последующая встреча с ним, состоявшаяся уже после моего запойного прочтения «Лизы», и вовсе выглядела как преднамеренный анахронизм сознания (как мне думалось тогда).

Поздний зимний вечер. Горячий кофе. Два автора. А на столе коллекционное издание «Лизы». Интервью. Так это звучало официально. Но нет. Только спустя значительное время после той встречи, множество бессонных ночей перед монитором, иллюзорных снов о Тургеневе и размышлений о рецензии, которая не поддавалась мне ни под каким углом (и, возможно, не поддалась по итогу), я кончиками пальцев прочувствовала: началось моё познание. И, поверьте, меня нисколько не смутят возможные обвинения в браваде.

Но тем вечером всё выглядело иначе. Он говорил о Достоевском, о ссоре Тургенева и Гончарова. С лёгкостью жонглировал артефактами разных эпох и, порой, переходил на ироничные истории.

«Когда вы читали «Фиалки по средам», а я не сомневаюсь, что вы читали, вас наверняка интересовал главный вопрос, поставленный в этой книге. Я рискну вам вкратце напомнить, – внезапно произносит он, приступая к пересказу произведения Андре Моруа, – Вам не кажется, что разговор о нашей «Лизе» можно начать именно с этого?».

Тут же в его руках появляется уникальная открытка с изображением известного художника. На ней Пушкин обнимает обнажённую даму. Его Музу. «Попробуй, опиши это для школьников по нынешним законам», – обращается ко мне Матвеев.

Что творилось в этот момент в моей голове? Трудно сказать. Но Тургенева там не было. Так казалось. А он был. В каждом слове. Но поняла я это лишь когда стала писать эту реплику. И потому я не буду срывать с Лизы Калитиной «одежды», разрушая авторитетные мифы о «Дворянском гнезде», как мне это представилось правильным тогда, когда я поддалась минутному размышлению на тему обнажённой Музы Пушкина.

Причина проста: «Лиза» – не про это.

Приглашение к познанию

Но вы только представьте, каковы мистификаторы её авторы! Книги не найти в продаже. Но вы будете её искать. Я вас уверяю. Всё начнётся с сомнения, свалится в раздражение, а далее через первобытное любопытство переродится в вопрос: «Неужели это правда?!». Щелчок. Взрыв. И вопросы, вопросы, вопросы… И вот вы уже не замечаете, как бегаете по Орлу в поисках «Лизы», её образов и маршрутов.

Именно в этом и есть, на мой взгляд, авторская формула «Лизы» (книги): никакого конфликта, никакого общественного вызова – рождение жажды познания реальности, которая даже для исступлённых романтиков зачастую оказывается изумительнее мифа.

Но, господа хорошие, как это раздражает! Наглецы, посягнувшие на святые орловские скрепы, возомнившие себя историками и литераторами – и не требуют от общества никакого резонанса?!

А мне в ответ: «Да-да. Всё именно так. Но, пожалуйста, пусть это будет ваш собственный вывод. Мы не спорим, не указываем, и уж тем более не преследуем иных, более провокационных целей. Мы приглашаем к познанию».

Непростые ответы

На этом я рискну остановиться и предупредить: если всё ранее прочитанное показалось вам полнейшей абракадаброй, стоит вернуться к первому предложению и закрыть публикацию. Далее «комфортная дистанция» повествования сузится до жёстких спойлеров. Непростые ответы на три простых «если».

А что, если Лиза Калитина – это собирательный образ великих женщин эпохи Тургенева. То есть, на самом деле Лизы как реальной единицы не существовало? Чувствуете, как зарождается сомнение?

А теперь допустите: а что, если и сама Лиза, и Лаврецкий появились прежде в голове не у Тургенева, под другими именами, но погружённые в схожие обстоятельства? О, это уже ярость. Намёк – слишком, согласна.

Присмотритесь к памятнику архитектуру – дому Лизы Калитиной. Был ли таковой в неком городе «О»? Не было? А если был, то, может быть, не здесь и не один? Вопросы, вопросы, вопросы… Но вы всё ещё стоите в центре «Дворянского гнезда» и вдыхаете его морозную свежесть. Главная орловская скрепа. «Тургенев здесь был! Сидел в беседке с видом на овраг и пил чай. Он любил наш город и уж, конечно, писал свой великий роман именно с этих мест», – так работает сейчас ваше бессознательное. А что, если Иван Сергеевич был крайне редким гостем в Орле? До того редким, что даже не знал расположения улиц? Да и в целом, само «Дворянское гнездо» – не коммерческая ли находчивость барышень XIX века?

Лишь сейчас мне стало понятно, почему в названии книги нет глагола, который контрапунктом определённо должен там быть. В книге нет разрушения. Если вы это поняли, значит именно сейчас «формула Лизы» вступила в химическую реакцию с вашим сознанием, породив жажду познания. Здесь начинаются ваши поиски «Лизы». Ибо «на свете всегда будет существовать романтика для тех, кто её достоин».

Подписывайтесь на ОрелТаймс в Google News, Яндекс.Новости и на наш канал в Дзен, следите за главными новостями Орла и Орловской области в telegram-канале Орёлтаймс. Больше интересного контента в Одноклассниках и ВКонтакте.